Почему исповедуются короли - Страница 86

К оглавлению

– А вы чего-то боитесь? – спросил Себастьян, глядя ей в глаза.

– Страх был нашим постоянным спутником в течение многих лет.

– Не думаю, чтобы вам имело смысл беспокоиться об этих убийствах.

– Но вы нам сообщите, если что-то узнаете?

– Обязательно.

Сверху раздался женский голос. – Жизель? Où es-tu?

– Извините меня, милорд. – Леди Жизель присела в неглубоком реверансе. – И позвольте вас поблагодарить.

Он смотрел, как она уходит, полностью восстановившая броню самообладания. Невозможно было поверить, чтобы эта женщина теряла сон из страха перед жестоким убийцей, бродившим по улицам Лондона. Но Себастьян допускал, что она действительно тревожится.

По совсем другой причине.

ГЛАВА 54

Себастьян шагал по холодным, мокрым от дождя улицам Мейфэра и пытался выстроить мысли по порядку. Могла ли женщина, свято верящая в божественное право королей, задумать убийство молодого человека, которого имела основания считать единственным выжившим сыном Людовика XVI? На первый взгляд, конечно же, нет. Но ведь леди Жизель посвятила свою жизнь реставрации династии Бурбонов, а не какого-то сомнительного принца, будто бы спасшегося из Тампля. Если бы она увидела в Дамионе Пельтане угрозу желанному воцарению Марии-Терезы с супругом на троне Франции, неужели не постаралась бы избавиться от возможной помехи на их пути?

Почти наверняка.

Кроме того, по словам Алекси Соваж, Дамион презирал Бурбонов. А вдруг он откровенно высказал свое отношение перед леди Жизель? Может, это и явилось причиной убийства?

Династические древа королевских домов Европы пестрели порфироносцами, павшими от руки узурпатора. Сын расправлялся с отцом, дядюшка – с племянником, брат – с братом. Интересно, чем леди Жизель объясняет подобные эксцессы. Вмешательством Провидения Господня, чьи пути непостижимы? Скорее всего. Те, кто верит, что Бог на их стороне, зачастую с легкостью убивают во имя Его, защищенные от угрызений убежденностью в своей праведности.

И все же… И все же трудно было вообразить, чтобы леди Жизель, на пару с кузеном – каким-то неизвестным шевалье – преследовали Дамиона Пельтана по улицам Ист-Энда в одну из самых холодных ночей года. Себастьян понимал: он по-прежнему что-то упускает. Но что? В том-то и вопрос.

Он словно наяву увидел Дамиона Пельтана, стоящего перед «Гербом Гиффорда»: голова откинута, взгляд устремлен ввысь, в холодное темное небо. Кто мог знать, что Дамион и Алекси Соваж отправятся на ночь глядя во «Двор висельника»? Леди Жизель? Нет, ее там уже не было к моменту прихода Александри. Лорд Питер? Не исключено, если он задержался в засаде дольше, чем рассказывал. Человек Джарвиса? Тот вполне мог подобраться достаточно близко, чтобы подслушать разговор брата и сестры. Армон Вондрей? Тоже вариант.

Самсон Баллок?

Себастьян остановился. Порывистый ветер холодно и сыро дыхнул в лицо, забив ноздри городскими запахами. Мог ли Самсон Баллок тем вечером узнать, что Алекси Соваж направляется во «Двор висельника»? Да. Баллок следил за ней целыми днями. А если к тому же ему стало известно, что ненавистная докторесса попросила своего брата ее сопроводить, что тогда?

В этой запутанной череде убийств Себастьяна сбивали с толку два факта: кровавый отпечаток женской туфельки и зверская расправа с французским полковником Фуше. Вкупе с нападением на Серену Фокс посреди Бердкейдж-уолк смерть Фуше, казалось бы, указывала либо на Бурбонов, либо на каких-то других противников мирных переговоров с Наполеоном. Но при чем тогда взрыв на Голден-сквер? Если бы преступник думал, что Алекси Соваж сможет его опознать, то убил бы ее заодно с братом.

Однако мало-помалу в сознании Себастьяна сформировалась теория, объясняющая и эти неувязки, и многое другое.

Пришло время еще раз поговорить с мистером Миттом Пебблзом.

* * * * * * * *

Подойдя к «Гербу Гиффорда», Себастьян увидел близ гостиницы подводу, нагруженную дорожными сундуками; на холодном ветру мулы переступали, всхрапывали и мотали головами. Митт Пебблз в кожаном фартуке поверх ливреи командовал двумя грузчиками, выносившими из дверей кабинетный стол.

– Эй, поосторожней! – прикрикнул он, когда один из мужчин задел дверной косяк.

– Что тут у вас? – спросил Себастьян.

– Они проваливают, в смысле, те, кто остались. Небось решили, что лучше унести ноги подобру-поздорову. Тут еще одного ихнего нашли мертвым, слыхали? Ему еще глаза выкололи. Кто ж такое сделал-то, а? По мне, так точно не англичанин.

– Хотите сказать, Армон Вондрей возвращается во Францию?

– Ну, такого не скажу, откуда ж мне знать, куда он собрался ехать. Могу только догадываться, так ведь?

Себастьян смотрел, как рабочие взгромождают стол на подводу.

– Кстати, а вы знакомы с мебельщиком по имени Самсон Баллок?

– Баллок? – Митт помолчал, брылястое лицо застыло, пока он размышлял над вопросом. – Навряд ли, вроде нет.

– Этакий великан, высокий и ширококостный, с кудрявыми черными волосами гораздо длинней обычного. Не видели его возле гостиницы?

Митт покачал головой.

– Нет, такого не припомню, нет. А что? По-вашему, это все он?

– На данный момент я не вполне уверен.

Выпуклые глаза Митта слезились на холодном ветру, он хмыкнул.

– Надеюсь, никто не скажет, что гостиница тут каким-то боком завязана. Не годится, чтоб люди думали, будто у нас проклятое место. Еще не хватало.

Два грузчика вернулись в дом, и Себастьян поинтересовался:

– Мсье Вондрей здесь?