Почему исповедуются короли - Страница 72

Гендон поднял голову, его щеки от затяжки втянулись. Взгляды встретились сквозь пелену синего дыма.

– Да уж.

– Возможно ли, что Джарвис прилагает активные усилия, чтобы сорвать переговоры?

– В смысле, буквально устроив резню среди членов делегации? – Гендон еще глубже затянулся, его глаза задумчиво сузились. – Слишком мерзко даже для Джарвиса, не находишь?

– Пожалуй. А нет ли вероятности, что Джарвис подкупил Вондрея?

– Честно говоря, эта мысль у меня мелькала. Никаких доказательств, заметь, но впечатление такое складывается.

– Спасибо, – кивнул Себастьян и начал отворачиваться.

– Девлин?

Он оглянулся на графа.

Зубы Гендона сжались на чубуке трубки.

– Как леди Девлин?

– С ней все хорошо.

– А мой внук? Когда он должен появиться?

На самом деле этот ребенок не будет приходиться внуком Алистеру Сен-Сиру. Но если родится мальчик, он когда-нибудь в свою очередь станет виконтом Девлином и в конце концов графом Гендоном.

– Скоро, – сказал Себастьян после минутного колебания.

Гендон кивнул, его губы расслабились в легкой улыбке. И Себастьян снова ощутил отголосок старого чувства, связанного с мучительными и радостными воспоминаниями детства, которые совсем не хотелось воскрешать.

– Ты дашь мне знать? – хрипло спросил Гендон.

– Да.

Больше говорить было не о чем, и Себастьян ушел.

* * * * * * * *

Ночь была холодной; туман, густой и липкий, казалось, давил на город. Себастьян шел по пустынным улицам, звуки шагов глохли во влажном воздухе. Он пытался распутать клубок улик и версий, образовавшийся вокруг этой сбивающей с толку череды убийств. Но мысли невольно возвращались к одинокому старику, стоявшему у камина с трубкой в руке, к его приметным синим глазами, выдававшим множество противоречивых эмоций, которых, как подозревал Себастьян, сам граф никогда до конца не понимал.

Собираясь свернуть с улицы и подняться по ступенькам в свой дом, Себастьян услышал, что кто-то за ним бежит.

Он крутнулся, нащупывая кинжал в сапоге, когда задыхающийся голос воскликнул:

– Милорд Девлин?

Из тумана показался один из констеблей Лавджоя: открытый рот с усилием всасывал воздух, тяжеловесный живот трясся на полурыси.

Себастьян расслабился.

– Да, в чем дело?

Констебль остановился, его полное красное лицо блестело от пота, несмотря на холод. Он нагнулся, опершись руками о колени, и пытался отдышаться.

– Прошу прощения у вашей светлости, но произошло убийство. Сэр Генри подумал, что вам захочется узнать.

– Что случилось?

– На Бердкейдж-уолк джентльмена убили. – Констебль выпрямился, так и не избавившись от одышки. – Во всяком случае, леди… э-э-э… джентльмен, который с ней… хм… говорит, что это джентльмен. Вот ведь петрушка какая, джентльмен, а наряжен как леди. Сколько лет живу, никогда такого не видел!

ГЛАВА 44

Прогулочная аллея, известная как Бердкейдж-уолк, пролегала по южной стороне Сент-Джеймсского парка. По широкой дороге, окаймленной рядами вязов и лип, публика могла передвигаться только пешком. Право проезда по Бердкейдж-уолк принадлежало исключительно членам королевской семьи. Они не часто пользовались этой прерогативой, но тем не менее сохраняли ее за собой.

За последние пятьдесят с лишним лет аллея приобрела репутацию популярного «рынка молли» и площадки для фланеров. Соседство с казармами гарантировало, что здесь всегда найдется молодой красавчик-гвардеец, желающий заработать гинею-другую.

Шагая под укутанными туманом голыми ветвями зимующих деревьев, Себастьян задавался вопросом, что привело сюда на погибель Амброза Лашапеля. Но когда подошел к группе мужчин в шинелях на восточном конце аллеи, то, к своему удивлению, заметил высокую женщину с каштановыми волосами, которая сидела, сгорбившись, на скамейке чуть в стороне. Серена понурила голову, а руки зажала между колен, что выглядело бы уместнее, будь на ней бриджи. Ее зеленое шелковое платье было порвано, с плеча свисало черное кружево, некогда окаймлявшее вырез.

– А, лорд Девлин, – окликнул сэр Генри Лавджой, отделившись от констеблей. Теперь Себастьян смог увидеть, что они обступили распростертое тело другой женщины, а скорее, мужчины в красном бархатном женском платье и в белой меховой накидке с темными кровавыми пятнами. – Я подумал, вам захочется на это взглянуть.

Себастьян снова посмотрел на Серену. Французский придворный не поднял головы.

– Что случилось? – спросил Себастьян у магистрата.

– Ее зовут Ангельское Личико, Анжелика. По крайней мере, так она себя называла, когда носила юбки. В бриджах это был Джеймс Фаррагут, ювелир, державший магазинчик на Хеймаркете. По словам… – сэр Генри помолчал, будто подыскивая подходящее существительное, – …персоны, сопровождавшей ее… его, они просто шли по аллее, когда неизвестный мужчина нагнал их сзади, ударил Фаррагута ножом в спину и затем убежал.

– Фаррагут мертв?

– О да. Похоже, он умер почти мгновенно.

Себастьян сделал несколько шагов и присел на корточки возле мертвеца. Среднего роста, стройный, слегка вьющиеся темные волосы и тонкокостное лицо с волевым подбородком. Нет, этого человека Себастьян никогда раньше не видел.

– С чего вы взяли, что меня это может заинтересовать?

– Та… персона, гулявшая с жертвой, высказала такое предположение.

Поднявшись на ноги, Себастьян направился туда, где все еще сидел Лашапель.

Французский придворный проявил отчаянную храбрость, сражаясь против сил Революции, но убийство друга явно затронуло его очень глубоко.